Попытка

Уже прошло больше года со дня последней битвы с Галаксией. Не было ни врагов, ни сражений, и все воины вели жизнь обыкновенных школьниц, как всегда мечтала Усаги. Но что-то было в ее жизни не так. Казалось ведь, все сбылось: Мамору был рядом с ней, он не поехал в Америку, а учился в Токийском университете, она и девочки учились в высшей школе, и вместе с тем странное чувство жило в ее сердце, и Усаги не могла понять его.
Сегодня это чувство не просто пряталось в глубине ее сердца, а просто убивало его печалью.
— Усаги, что с тобой? — удивленно спросила Рей, разглядывая грустную подругу, сидящую напротив нее в кафе.
— Ничего? — покачала головой будущая королева. — Разве тебе не бывает грустно просто так?
— Н-е-е-е-т, — протянула Рей, недоуменно глядя в синие глаза, которые казалось вот-вот наполнятся слезами.
— Мне пора домой, надо делать уроки, — с этими словами Усаги поднялась и направилась к выходу, оставив не поверившую своим ушам Рей.
Чтобы Усаги сама пошла делать уроки? Быть этого не может…
Выйдя на улицу, она тяжело вздохнула и окинула рассеянным взглядом улицу. Внезапно чьи-то глаза на другой стороне дороги, словно обожгли ее, и в ту же самую секунду обладателя этих глаз скрыл проезжавший мимо фургон. А когда машина наконец-то проехала, то на том месте, где, как показалось Усаги, она кого-то видела, было пусто.
— Показалось, — подумала она и направилась домой, погруженная в свои мысли, не чувствуя на себе взгляд, внимательных и грустных синих глаз.
Усаги открыла дверь и медленно вошла в дом.
— Усаги, это ты? — раздался нежный голос.
— Да, мамочка, — ответила Усаги, разуваясь.
— Ты так рано? — выглянула из-за двери кухни Икуко. — Что-нибудь случилось?
— Нет, просто у меня очень много уроков, — возразила ее дочь, повергнув маму в то же состояние, что и недавно Рей.
Усаги поднялась в комнату. Бросив сумку на пол, она опустилась на кровать. Взгляд ее упал на фотографию, стоящую на тумбочке у изголовья.
Мамору, — подумала Усаги. — что-то изменилось в их отношениях. Нет, он не изменился, он по-прежнему был любящим и нежным. С ним, как и раньше, было тепло и спокойно. Он все так же любит ее. И она его тоже, сомневаться в этом было бы глупо, ведь их любовь преодолела так много: время, боль, смерть, обиды. Но тогда почему в последнее время ей кажется, что из отношений что-то ушло... Нет! Все дело просто в этом состоянии, которое давит на нее, как будто чего-то не хватает. От таких мыслей, совсем странных для ее головки, она разболелась окончательно. Если раньше с печалью и обидами Усаги справлялась очень просто, при помощи еды, то сейчас ей этого совсем не хотелось, и она, разложив на столе учебники, погрузилась в учебу так глубоко, что даже не стала ужинать, опять безмерно удивив Икуко, которая решила, что ее девочка просто заболела. Когда Усаги все-таки оторвалась от учебников, за окном было уже совсем темно. Уроки были сделаны, а боль так и не прошла. Потерев виски в попытке отогнать ее, Усаги направилась в ванную, чтобы поскорее лечь спать и забыться сном, которого она, впрочем, опять не запомнит, как и все остальные с недавнего времени.
Выйдя из ванной, она села перед зеркалом и начала расчесывать свои роскошные волосы, спускавшиеся до пола. Она медленно водила щеткой по струящимся прядям и бездумно смотрела на отражение в зеркале. Ее рассеянный взгляд блуждая по комнате, отражавшейся в стекле, остановился на полке шкафа. Повинуясь внезапному порыву, Усаги встала, развернулась и направилась в его сторону. Поднявшись на цыпочки, она стала шарить рукой по полке, пытаясь найти что-то. Вдруг ей на голову упала какая-то вещь. Открыв зажмуренные от неожиданного удара глаза, Усаги опустила взгляд на пол. У ее ног лежал маленький медвежонок. С секунду она непонимающими глазами смотрела на брелок, упавший с полки, затем колени ее подогнулись, и она рухнула на пол.
— Сейя... — сорвалось с ее губ казалось забытое имя. — Сейя, — повторила она, и слезы, копившиеся в ней так долго, хлынули из глаз.
Рассыпавшиеся волосы густым покрывалом накрывали все ее тело, содрогавшееся от рыданий, рука судорожно сжимала подарок, ушедшего друга.
Сейя! Вот чего ей не хватало. С тех пор как он, другие воины и их принцесса вернулись на свою планету, в ее сердце поселилась тоска. Ей стало не хватать его красивых синих глаз, так похожих и не похожих на глаза Мамору, его веселого нрава, его песен, пусть посвященных другой, его чуткости, терпения и безобидных поддразниваний. Он всегда принимал ее такой, какая она есть, не смущаясь всех ее выходок. Она так скучала по нему теперь, когда он был так далеко.
Догадки проносились в голове Усаги, а слезы все лились и лились из ее глаз. Найдя в себе силы, она медленно поднялась с пола и, погасив свет, легла на постель, по-прежнему не выпуская из рук память о свидании с Сейей.
Время шло, а она все не могла успокоиться, остановить слезы и освободиться от мыслей о солисте «Three lights». Заснуть она не могла, сон не хотел приходить к ней в эту ночь. Глубоко вздохнув и вытерев мокрые щеки, Усаги вышла на балкон. Опершись на перила, она взглянула на звездное небо, позволяя легкому ветерку теребить ее распущенные волосы.
"Что ты сейчас делаешь, Сейя? Или ты сейчас Звездный Сейлор Воин? Ты, конечно, рядом со своей прекрасной принцессой…. Ты защищаешь ее, как когда-то защищал меня. Интересно, ты поешь там, на своей планете? Ты сказал, что никогда не забудешь меня. Прости, Сейя, я не знала тогда, что тоже не смогу забыть тебя. Ты так далеко сейчас, где-то среди этих прекрасных звезд, а я осталась здесь, на Земле."
Слезы вновь наполнили ее глаза. Почти не различая звезд, мерцающих в вышине, Усаги опустила глаза и взглянула на покрытую ночной тьмой землю.
"Ты принадлежишь звездам, а я Земле, Сейя."
Сквозь пелену слез, наброшенную на ее глаза, она увидела чей-то силуэт на дороге возле дома. Усаги быстро смахнула слезы, но недостаточно быстро, и успела лишь разглядеть длинные волосы, взметнувшиеся порывом ветра.

Весь следующий день Усаги провела словно в полусне, она, казалось, была и не была в школе. Пытаясь вывести ее из этого состояния, девочки потащили ее в «Корону», но из этого ничего не вышло, она и там была погружена в свои мысли и только вертела в руках маленький брелок.
— Минако, скажи, — задумчиво произнесла Усаги, прерывая ее рассказ о новом модном певце. — Ты никогда не вспоминаешь о «Three lights»?
— Что? — удивленно переспросила ее Ами.
— Девочки, вы никогда не вспоминаете про Ятена, Тайки и ...и Сейю? — повторила свой вопрос Усаги, поднимая взгляд от медвежонка на брелке и глядя прямо на подруг.
— Ну... конечно, — протянула Рей, — но ведь они были не настоящими артистами, а воинами. А почему ты спросила?
— Да так, просто, — ответила Усаги, вновь окунаясь в свои мысли, из которых ее вывел громкий голос Мако.
— Девочки, смотрите, дождь!
Все оглянулись в сторону окна, за которым и вправду пошел сильный дождь.
— Говорят, что гуляя под дождем, можно встретить настоящую любовь, — мечтательно произнесла Минако, глядя как струйки дождя тонкими ручейками сбегают по оконному стеклу.
— Мне пора, — вдруг сказала Усаги, поднимаясь со стула.
— Ты, что, сошла с ума? — выпалила Рей. — Ты же промокнешь!
— Нет, — в ответ покачала головой ее золотоволосая подружка. — У меня есть зонт. Пока, увидимся завтра.
— Что это с ней? — спросила Мако, провожая взглядом стройную фигуру.
— Не знаю, — пожала плечами Рей. — В последнее время, она какая-то странная. Может быть, она поссорилась с Мамору?
— Почему она вспомнила про Тайки, Ятена и Сейю? — задумчиво произнесла Ами, глядя в окно.

Усаги шла по залитым дождем улицам Токио. Специально свернув с оживленных широких улиц, чтобы не быть забрызганной водой из-под колес мчащихся по дороге машин, она медленно шла по тихой, пустынной улице. Капли дождя громко барабанили по ее ярко-желтому зонту, но она не слышала их, мысли ее витали очень далеко от этого дождя, от этой улицы, от этого дня. В чувство ее привели только мокрые ноги, когда не замечая ничего и никого, она вошла в глубокую лужу. Выбравшись на относительно сухое место, она впервые огляделась вокруг, и взгляд ее упал на человека идущего впереди нее по пустынной улице. Что-то очень знакомое было в этой высокой фигуре бредущей под проливным дождем.
"Этого не может быть", — подумала она, вглядываясь в знакомые очертания.
— Сейя! — вырвалось у нее, и она побежала, совершенно не разбирая дороги к мгновенно обернувшемуся на ее голос парню.
Расширившимися от удивления глазами Сейя смотрел на бегущую к нему девушку с трогательными оданго на голове.
— Усаги... — только и смог прошептать он, когда она, догнав, схватила его за руку.
— Сейя... Это действительно ты? — не веря себе, спросила она. — Ты вернулся?
— Я... — начал было он, но Усаги не дала ему закончить, — я так рада, что ты вернулся! Но ты же совершенно промок! Почему ты гуляешь под дождем без зонта? Ты же простынешь!
— Не беспокойся! — улыбнулся Сейя. — Со мной все будет в порядке.
— Нет! — решительно возразила Усаги и топнула ножкой, попав прямо в лужу.
— Пойдем скорее! — она потянула его за собой в сторону своего дома, который был уже совсем недалеко.

Открыв дверь, она втолкнула в прихожую промокшего до нитки Сейю.
— А теперь, быстро в душ, — строго распорядилась она.
— Не надо, — попробовал было возразить парень, но чихнул.
— Вот видишь! — торжествующе произнесла Усаги. — Я права. Иди в душ, иначе заболеешь.
И Сейя покорно направился в ванную.
"Я снова на Земле", — думал он, стоя под горячими струями воды. — "Я снова в ее доме, рядом с ней, даже в том же самом душе. Усаги, ты даже не можешь представить себе, как я тосковал в разлуке с тобой, как мне не хватало твоей веры в прекрасное будущее и в любовь. Я знаю, что твое будущее не может быть связано со мной, мы принадлежим разным мирам и планетам, но разве можно приказать сердцу не любить только потому, что нас разделяют миллионы километров. Усаги, я вспоминал тебя каждый день, твои глаза, улыбку, как ты сердишься на мое поддразнивание. Мне было плохо без тебя, это заметили все: и Творец, и Целитель, и принцесса." - Закрыв глаза, Сейя подставил лицо под бьющие под напором водяные струи и начал вспоминать.

— Звездный Воин, с тех пор как мы вернулись, ты все время грустишь. Ты скучаешь по ней?
— Да, моя принцесса. Прошу тебя, позволь мне вернуться.
— Зачем? Ты надеешься, что сможешь завоевать ее любовь? Но сердце лунной принцессы всегда будет принадлежать земному принцу. Ты только причинишь себе боль.
— Я знаю… знаю, что моя любовь безответна, и что она никогда не полюбит меня, но я хочу увидеть ее. Хотя бы раз. Отпустите меня, моя прекрасная принцесса.
— Хорошо. Иди туда, куда зовет тебя твое сердце. Встреться с ней, но возвращайся скорее, мне будет не хватать тебя. Мы все будем ждать тебя.
— Благодарю тебя, принцесса. Прости, я служу тебе, но запретить своему сердцу любить я не могу.

"Усаги ты никогда не узнаешь, как я скучал по тебе. Я никогда не смогу тебе сказать, что каждую ночь видел тебя во сне. Тебе не надо ничего этого знать, ты счастлива здесь, рядом со своим парнем и друзьями, и в твоем сердце нет места для пришельца из другой галактики — то ли мужчине, то ли женщине." - Слезы навернулись на его глаза и смешались с каплями воды на щеках.
Сейя решительно выключил душ и, завернувшись в полотенце, вышел из ванной.
— Усаги, — позвал он, но в ответ не раздалось ни звука. — Усаги, — он подошел к ее комнате. — Усаги, ты здесь? — спросил он, заглядывая в комнату, которая оказалась совершенно пуста.
Снова он в этой комнате, где когда-то хотел открыть ей правду о себе. Здесь почти ничего не изменилось, все та же милая девичья спальня с игрушками и фотографией ее любимого. Он сел на кровать и взял фотографию в руки. На ней Мамору обнимал Усаги за плечи, а она улыбалась и была такой счастливой. Сейя провел рукой по улыбающемуся лицу девушки. Усаги, Сейлормун, принцесса Серенити. Он появился здесь, на Земле, несколько дней назад и сразу же отправился к их школе. Она показалась ему еще более красивой, чем осталась в его памяти. Впрочем, это было неудивительно, ведь прошел целый год со дня их расставания. Он следовал за нею всюду: в школу, в кафе, домой, только не на свидания с ее парнем. Ее улыбка, ее взгляд, когда она смотрела на Мамору, разрывали его сердце в клочья. Он совсем не хотел, чтобы она видела его, их сегодняшняя встреча была совершенно случайной.
— Сейя, ты где? — раздалось за дверью, и тут же вслед за голосом появилась и сама девушка. — Я сбегала в магазин и купила лечебный чай для тебя, — продолжила она, показывая ему небольшую пачку. — И еще я приготовила тебе одежду, — указала она на стопку, лежавшую на постели.
— Спасибо, но ничего не надо. Я сейчас уйду, — возразил Сейя, поднимаясь с кровати и ставя назад фотографию.
— Ты не можешь, — возразила Усаги - на улице идет дождь, а твоя одежда совершенно мокрая.
— Ничего, — отмахнулся он. — Это все не важно.
— Нет! Не уходи, пожалуйста, — попросила она, подходя к нему ближе и кладя руку ему на плечо. — Останься, — прошептала она, глядя прямо в его глаза, на самом дне которых дрожал огонек сомнения. — Я скучала по тебе.
"Скучала? Скучала по мне? Неужели это правда? Ее глаза… она никогда не смотрела на меня так раньше…"
Боясь, что вот сейчас она оттолкнет его, губы Сейи робко коснулись ее губ. Не почувствовав сопротивления, руки Сейи обвили ее талию, осторожно привлекая к себе ближе. Усаги закрыла глаза и полностью отдалась удивительным ощущениям, совсем не похожим на то, что она чувствовала в объятиях Мамору. Колени Усаги подогнулись, и чтобы устоять на ногах она сильнее прижалась к Сейе. Его реакция была мгновенной, уже через секунду Усаги лежала на кровати прижатая к покрывалу крепким полуобнаженным телом. В коридоре зазвонил телефон, но двое в комнате не обратили на него никакого внимания, увлеченные раскрывшимся перед ним новым прекрасным миром. Однако, телефон звонил не переставая, возвращая их в реальность из мира грез. Сейя испытующе вгляделся в ее лицо. С секунду она непонимающими глазами смотрела в блестевшие синие глаза, окруженные длинными ресницами.
— Сейя? — удивленно прошептала она.
Блеск в его глазах померк, он встал с постели и, отвернувшись, подошел к окну. Телефон все продолжал звонить, и Усаги ничего не оставалось, как подойти к нему.
— Алло, — сказала она чуть хриплым голосом.
— Усако, ты почему так долго не брала трубку? С тобой все в порядке? — раздался в трубки до боли знакомый голос.
— Да, спасибо, Мамору, у меня все хорошо, я… просто была в ванной, — покраснев, ответила она, радуясь, что он не может ее сейчас видеть.
— Девочки волновались за тебя, они сказали, что ты себя неважно чувствуешь.
— Нет, нет, я в полном порядке, — поспешно ответила Усаги.
— Тогда давай поужинаем где-нибудь. Ведь тебе не надо заниматься, завтра же выходной. Ты не против? — поинтересовался он
— Нет, но на улице дождь.
— Ничего, я заеду за тобой, а потом мы заберем девочек и пойдем в кафе. Ну как?
— Хорошо.
— Тогда через полчаса я буду у тебя. Я люблю тебя, Усако.
— Я тоже люблю тебя, Мамору, — автоматически ответила девушка и положила трубку.
"Мамору", — она закрыла глаза и прислонилась к стене. — "Прости меня. Если бы ты не позвонил, то я и Сейя, мы бы... Я не понимаю, что со мной было, как получилось, что я позволила другому мужчине прикоснуться к себе, поцеловать себя. Я всегда была уверена, что в моей жизни не будет никого, кроме тебя, но сейчас... Сейчас я уже ничего не знаю. Я не знаю, почему меня так тянет к Сейе, почему я не оттолкнула его. Когда ты уехал в Америку и пропал, а он ухаживал за мной, я не испытывала к нему ничего, кроме дружбы, все мои мысли занимал только ты, а теперь..." - Усаги вздрогнула.
— Сейя, — позвала она. — Сейя, — повторила она, вбегая в спальню, но его там не было.
На кровати нетронутой стопкой лежала сухая одежда. Усаги заглянула в ванную, но там тоже было пусто, исчезла и его одежда, только на ее месте висело аккуратно расправленное влажное полотенце. Сейя исчез.
Весь вечер, проведенный с друзьями, она старательно гнала от себя мысли о Сейе, о том, что между ними было и что могло быть, если бы их не остановил телефонный звонок. Она улыбалась и старательно делала вид, что все хорошо. Было уже очень поздно, когда они наконец-то разошлись, и Мамору повез Усаги домой.
— Спокойной ночи, Усако, — сказал он, останавливая машину и поворачиваясь к ней.
— Мамору, останься со мной, — попросила она, глядя прямо перед собой на темную улицу.
— Что? — переспросил он, думая, что ослышался.
— Останься со мной сегодня ночью, — повторила она, поднимая на него свои огромные глаза.
— Усако, ты понимаешь, что говоришь? — спросил он, глядя прямо в них.
— Да! Я хочу, чтобы мы провели эту ночь вместе, ты и я. Я взрослая девушка, Мамору, и я уже готова перейти к более серьезным отношениям, — сказала она, положив ладонь на его руку, лежавшую на руле.
— Усако, я думаю, что ты торопишься, — тихо сказал он.
— Мамору, мы вместе уже три года, мы любим друг друга. Мы знаем будущее, нам суждено быть вместе. Неужели ты не хочешь большего? — спрашивала Усаги с болью в голосе.
— Усако, не надо. С тобой, что-то происходит, ты не похожа сегодня на себя. Давай, ты отдохнешь, а завтра мы поговорим. Хорошо? — ответил он, легко касаясь ее щеки.
— Хорошо. Тогда поцелуй меня, на прощание, — попросила она, обвивая его шею руками, притягивая к себе и приоткрывая губы.
Мамору улыбнулся:
— Счастливых снов, малышка, — прошептал он, даря ей нежный поцелуй.
Усаги так хотелось, чтобы Мамору поцеловал ее так же, как Сейя сегодня днем, но ничего не произошло, он поцеловал ее как всегда, нежно, ласково, но ей было уже этого мало.
— Спокойной ночи, — сказала Усаги потухшим голосом и вышла из машины.
Мамору махнул ей рукой на прощание и уехал. Идти в пустой дом не хотелось, и она медленно побрела вдоль дороги. В парке, куда она пришла, не было ни души, идя по пустынным темным аллеям она думала обо всем том, что произошло сегодня, пытаясь разобраться в своих чувствах и ощущениях. Мамору, если бы ты остался со мной этой ночью, все стало бы на свои места, меня бы не мучили эти странные мысли. Тяжело вздохнув, она оперлась на ограду, окружавшую озеро в самом центре парка и загляделась на легкую рябь, пробегавшую по темной воде. Странное чувство, что она не одна любуется ночью, заставило ее оглянуться. В нескольких шагах позади, не отрывая от нее пристального взгляда, стоял Сейя.
— Это ты? — выдохнула Усаги. — Куда же ты исчез?
Сейя молча пожал плечами и подошел к ней ближе.
— Я думала, что больше не увижу тебя, — сказала она, глядя на него.
— Я вернулся, чтобы попрощаться, — ответил он, теребя свою челку.
— Уже? Разве ты не хочешь встретиться с девочками? Они будут тебе рады.
— Нет, — качнул он головой. — У тебя замечательные подруги, но...
— Но? — повторила она
— Но я прибыл сюда, только из-за тебя, — тихо произнес Сейя, глядя в сторону.
— Я... — начала было Усаги.
— Я не хотел говорить тебе этого, — перебил он ее, — но я хотел увидеть только тебя. Весь этот год, что мы не виделись... он был просто ужасен. Я скучал по тебе. Принцесса сжалилась надо мной и отпустила сюда. Теперь мне пора возвращаться.
— Останься, прошу тебя, — умоляюще прошептала она.
— Зачем? Мы принадлежим разным галактикам. Ради тебя я смог бы отказаться от своего мира, но в твоей жизни для меня нет места. А после того, что было сегодня, я бы не смог находиться рядом с тобой, быть твоим другом и не думать, что могло бы быть между нами. Я должен уйти… Будь счастлива... Я никогда не смогу забыть тебя, теперь я в этом абсолютно уверен.
Резкий порыв ветра пронесся по парку, но Усаги ничего не заметила и не почувствовала, ее глаза наполненные слезами, были опущены вниз. Внезапно куртка, хранящая тепло Сейи, опустилась ей на плечи.
— Ты замерзнешь, — произнес он, заботливо укутывая ее.
— Не уходи, — она подняла на него заплаканное лицо.
— Не надо, — сказал Сейя, осторожно вытирая ее мокрые щеки. — Не плачь, оданго, прошу тебя.
Она молча смотрела, не в силах остановить слезы, в его синие глаза, затененные длинными черными ресницами. Сейя взял в ладони ее лицо и легкими поцелуями начал высушивать хрустальные соленые капельки. Он покрывал поцелуями ее щеки, нос, подбородок и, наконец, коснулся губ. Его поцелуй был настолько нежным и завораживающим, что у нее закружилась голова, но постепенно он становился другим, казалось, что Сейя вложил в него всю свою любовь, страсть, отчаяние и боль предстоящей разлуки. Она едва устояла на ногах, пытаясь справиться с головокружением, когда его руки, с силой сжимавшие ее, отпустили тонкую талию.
— Прощай, — сорвалось с его губ. — Прощай, я всегда буду помнить тебя, — повторил он, отходя от нее, не сводя глаз, пытаясь запомнить все до мельчайших подробностей на всю оставшуюся жизнь.
— Останься! — кричали ее глаза то, что не могли сказать губы.
— Я люблю тебя, — с этими словами Сейя исчез в ослепительной вспышке света.
— Нет! — вырвался из ее горла крик, перемешанный с рыданием, — Я тоже тебя люблю! Я люблю тебя, — шептала Усаги, бессильно опустившись на землю и сжимая в руках воротник куртки, оставленной Сейей.
— Принцесса, — воцарившуюся тишину ночи разорвал глубокий голос.
Усаги подняла глаза, наполненные болью, на стройную фигуру, приближавшуюся к ней.
— Что мне делать, Плутон? Скажи, что происходит. Я ведь знаю свое будущее, я видела его. Мы с Мамору должны быть вместе, и Чиби Уса этому подтверждение, но почему мне сейчас так больно. Почему мое сердце разрывается? Ответь, ты стоишь на страже времени, ты все знаешь: и прошлое и будущее.
Сейлор Плутон опустилась на колени перед будущей королевой.
— Мы не знаем своего будущего, оно не определено, этим и прекрасно. Мы всегда можем изменить его любым своим поступком. Вы видели свое будущее, но вы не знали, что в вашей жизни появится Сейя.
— Ты права, — помолчав, ответила девушка, поднимая глаза на звездное небо, — но только он ушел и теперь, думаю, навсегда.

Усаги вздохнула и оторвала взгляд от ярких мерцающих звезд. Все было как будто вчера, а ведь прошло уже четыре года. Она уже учится в университете, и через месяц состоится ее свадьба с Мамору. Как и должно быть, только иногда, глядя в его синие глаза, она видела в них другие, такого же глубокого темно-синего цвета. Часто, просыпаясь ночью рядом со своим будущим мужем, она чувствовала себя виноватой в том, что никак не может забыть объятия и поцелуи другого мужчины. Но в этом не было ее вины, все это время она честно пыталась выкинуть его из своих мыслей, однако ей это не удалось и, судя по всему и не удастся. Как грустно сегодня. Родители вместе с братом уехали в отпуск, Мамору тоже пришлось уехать по работе, и она осталась одна. В такие дни воспоминания о Сейе бередили сердце каждую минуту, ведь никто не мог отвлечь ее от них.
Черное небо прочертила падающая звезда, и казалось, вонзилась прямо в сердце. Усаги вдруг неудержимо потянуло из дома к озеру, туда, где ровно четыре года назад она рассталась с Сейей, не успев ему сказать, что тоже любит его. На улице была уже глубокая ночь, но это ее не остановило, желание увидеть место их последней встречи стало просто невыносимым, и она выбежала из дома в темноту. Как и в ту далекую ночь, в парке царила абсолютная тишина, не нарушаемая даже шелестом листвы в кронах деревьев. Усаги пошла по прохладной траве по направлению к озеру и вдруг застыла на месте. Опершись на перила ограждения, стоял человек, которого не узнали ее глаза, зато узнало сердце.
Не сводя с него широко распахнутых глаз, боясь, что он вот-вот исчезнет, она медленно подошла к нему и робко коснулась плеча. От легкого, почти невесомого, прикосновения мужчина вздрогнул и резко обернулся. Всхлипнув, девушка спрятала лицо на его груди, дрожащие мужские руки обняли ее плечи. Почувствовав их прикосновение, она подняла голову, взглянула в его растерянное лицо, в неверящие глаза, наполненные слезами и, приподнявшись на цыпочки, прильнула к его губам. От неожиданности Сейя замер, после секундного замешательства его руки до боли сжали ее тело, а в свой поцелуй он вложил всю тоску, накопившуюся за долгие четыре года разлуки. Время для них двоих остановилось. Усаги обвила его шею руками, прижимаясь к нему, стараясь слиться в одно целое.
— Что ты делаешь? — задыхаясь спросил он.
— Я люблю тебя, — прошептала она, глядя прямо в его глаза.
— Что? — переспросил он, не смея поверить тому, что услышал.
— Я люблю тебя. Я не успела тебе сказать это тогда, но я люблю тебя. Прости, что не поняла этого пять лет назад, — сказала она.
— Усаги... — выдохнул он, накрывая ее ладонь своей.
— Пойдем ко мне, я сейчас одна, — отстранившись от Сейи, тихо сказала Усаги.
— Ты уверена? — спросил он, пытаясь прочитать ответ на ее лице.
В ответ она только кивнула головой. Неверие, радость, облегчение все смешалось в коротком вздохе, вырвавшемся из его груди. Прижав к себе хрупкое девичье тело, Сейя вновь поцеловал ее.
Ослепленная ярким светом, внезапно окружившим их, Усаги закрыла глаза, а когда свет потух она увидела, что они находятся в ее спальне...

— Я люблю тебя, — прошептала Усаги.
— Уса, я так люблю тебя... это как сон, который стал явью… я не смел даже мечтать об этом.
— Теперь я никуда не отпущу тебя. Я хочу, что бы ты остался со мной навсегда, — перебирала она его жесткие черные волосы.
— Уса, — он вгляделся в ее глаза.
— Обещай мне, что не покинешь меня, — ее взгляд замер в тревожном ожидании.
— Я всегда буду рядом с тобой, — прошептал он, целуя ее глаза.
Тихий вздох полного счастья вырвался из ее груди, умиротворенные слезы наполнили ее глаза.

Разбудил Усаги солнечный лучик, прочно обосновавшийся на ее лице. Она недовольно поморщилась и открыла огромные глаза навстречу новому дню. Ее рассеянный взгляд упал на смятую подушку рядом с ней. Она резко поднялась и обвела спальню ищущими глазами.
— Сейя?... Сейя, — в голосе Усаги послышались слезы, — Ты где?
— Доброе утро, — раздался чуть хриплый голос.
— Я думала ты ушел, — всхлипнула она, не сводя глаз с Сейи, появившегося на пороге комнаты.
— Я же обещал, что не оставлю тебя, — улыбнулся он в ответ. — Я приготовил тебе завтрак. Ведь я помню, что отсутствием аппетита ты не страдаешь.
— Перестань, — притворно обиделась Усаги, не отрывая заблестевших глаз с подноса в руках Сейи.
Он весело рассмеялся и поставил столик перед девушкой, сидящей на постели.
— Приятного аппетита, Уса, — шепнул он, целуя ее золотистую макушку.
Пока Усаги с аппетитом поглощала завтрак, Сейя полулежал на кровати в ее ногах, любуясь ею.
— Если ты будешь смотреть на меня такими глазами, я подавлюсь, — заметила златовласка, бросая на него быстрый взгляд.
— Ты? — искренне удивился он, — это с твоей-то способностью поглощать еду? Никогда не поверю в это.
— Ах, ты! — задохнулась от возмущения Усаги и, схватив с тарелки тост, запустила им прямо в лицо Сейи.
Тот ловко увернулся и легонько ущипнул ее ногу сквозь тонкую простыню в ответ. Усаги взвизгнула от неожиданности:
— Что ты делаешь, мне же больно!
— Не может быть, — ни капли не смущаясь, возразил он, — и вообще, ты первая начала.
— Что? — возмутилась она. — Ну, знаешь ли...
Быстро поставив на пол столик, чтобы, не дай Бог, не лишиться вкусного завтрака, она обеими руками схватила одну из подушек и кинула ею в Сейю. Но тот, перехватив ее на лету, вернул подушку хозяйке, угодив прямо в лицо. Негромко вскрикнув от удара, Усаги упала на спину и замерла, закрыв глаза.
— Уса, — позвал ее Сейя. — Уса, перестань притворяться.
Но ответом ему была лишь тишина.
— Уса! — испуганно метнулся к ней парень. — Уса, что с тобой, ответь мне, пожалуйста. - Он обеспокоено всматривался в ее неподвижное лицо. — Эй! — вскрикнул вдруг он от неожиданной боли, выпуская из рук лицо любимой и потирая плечо, которое она безжалостно ущипнула.
— Так тебе и надо. Не будешь больше щипаться, — безапелляционно заявила Усаги, поправляя длинную прядь волос, упавшую на лоб.
— Ну хорошо, прости меня, — мягко улыбнулся Сейя, нежно целуя ее ногу в том месте, где раньше, по утверждению любимой, причинил ей боль. — Но все равно, ты первой кинула в меня тостом. Ты меня прощаешь? — поинтересовался он, покрывая поцелуями стройную ножку.
— Да, — промурлыкала девушка, откидываясь на подушки.

— Девочки, с Усаги, что-то случилось, — сказала Рей, размешивая сахар в чашке с кофе.
— Почему ты так решила? — удивленно спросила Минако, с трудом оторвав взгляд от симпатичного молодого человека за соседним столиком.
— Ты все время витаешь в облаках, Минако, — сердито нахмурила брови темноволосая красавица. — Она не появляется уже несколько дней, это на нее совсем не похоже.
— Может быть она вместе с Мамору? — выдвинула предположение Мако.
— Его же нет в городе, — укоризненно заметила Рей.
— А может быть она уехала к нему! — не желала сдаваться Макото.
— Нет, — покачала головой Ами, откладывая книгу, — она в городе.
— Откуда ты знаешь? — на отчаянно покрасневшую девушку уставились три пары глаз.
— Я звонила ей домой, —ответила Ами, снимая очки и кладя их на стол, — и она взяла трубку. Когда я спросила, что случилось, она сказала, что с ней все в порядке, и что она просто хочет побыть одна.
— С ней действительно, что-то случилось, — обеспокоено произнесла Рей. — Это совсем не похоже на Усаги.
— Перестань, — отмахнулась от ее слов Минако, — ты же слышала, что она сказала Ами. Она сказала, что с ней все в порядке. Значит, так оно и есть! Оставь ее в покое, когда она захочет, тогда объявится.
— Нет, я должна сама убедиться, — упрямо заявила Рей, тряхнув непослушной черной гривой, и достала из сумочки сотовый телефон.
Набрав знакомый номер, она стала ждать ответа, в нетерпении постукивая туфелькой по полу. На другом конце провода долго не хотели отвечать, наконец, после томительного ожидания трубку все же сняли.
— Алло, — раздался хорошо знакомый Рей голос.
— Усаги, это я, Рей, — замялась девушка. — Мы давно не виделись, и я решила узнать как ты.
— Отлично, — по голосу Усаги было понятно, что она улыбается. — У меня все просто замечательно, не волнуйся.
— Но тебя так долго не было, — не могла успокоиться верная подруга и защитница будущей королевы.
— Так получилось, я потом объясню, — тихо захихикала в трубку Усаги. — Пока, Рей, спасибо, что позвонила, но право не стоило волноваться.
Раздались короткие гудки. Рей выключила телефон и, положив его обратно в сумочку, задумалась. Ей показалось или на самом деле кроме голоса Усаги она слышала еще чей-то голос, что-то тихо шептавший и явно не желающий, что бы его услышали?
— Ну что? — сгорая от любопытства, хором спросили Мако и Минако.
— Ничего, — пожала плечами Рей, — она сказала, что все объяснит позже.
— Я же говорила, что все нормально, — довольно заметила Минако, мгновенно переключив свое внимание на коктейль, стоявший прямо перед ней.
— Да, все нормально... — задумчиво повторила за ней жрица храма.
Ее дар предвидения что-то говорил ей, но она пока не могла разобрать, что именно.

Сияние полной луны, не встречая никаких преград, лилось в окно, освещая неверным, мерцающим светом небольшую уютную комнату, где на кровати, обнявшись, крепко спала молодая пара. На губах девушки играла счастливая улыбка, светлая головка покоилась на плече возлюбленного, а рука обнимала его талию. Сон же молодого человека был неспокоен, его длинные ресницы трепетали, брови время от времени сдвигались к переносице, пальцы руки, небрежно заброшенной за голову, чуть подрагивали. Внезапный порыв ветра, подняв почти до потолка легкие занавески, ворвался в полураскрытое окно. Он словно разбудил парня, глаза которого широко распахнулись в ответ на прикосновение ветра. Какой-то миг он лежал не шевелясь, прислушиваясь к чему-то, слышимому лишь ему одному, затем осторожно, стараясь не разбудить свою подругу, высвободил плечо, встал и подошел к окну. На темном покрывале неба были рассыпаны миллиарды звезд, однако сегодня их блеск затмевался необычайно ярким светом луны, сияющей высоко-высоко.
— Что случилось? — спросил нежный голос, а теплые бархатные руки обвили его талию.
— Уса, — сказал Сейя, поворачиваясь в кольце ее рук. — Я должен вернуться.
— Вернуться? — переспросила девушка дрогнувшим голосом.
Легкая улыбка скользнула по его губам:
— Я ведь в любом случае должен был это сделать, я должен был сказать всем, что остаюсь с тобой на Земле.
— Хорошо, — после недолгого раздумья, склонив голову набок, милостиво разрешила Усаги.
Сейя беззвучно рассмеялся, глаза его весело заискрились и, разомкнув руки любимой, он отошел в сторону, а через несколько мгновений перед ней уже стоял Звездный Сейлор Воин.
— Ты действительно вернешься ко мне? — спросила Усаги, повинуясь безотчетному страху, внезапно охватившему ее.
— Конечно, как ты можешь сомневаться в этом, я ведь обещал тебе, что мы будем вместе, — ответил он.
— Только возвращайся скорее, — умоляюще прошептала она.
— Хорошо, я обещаю, — улыбнулся он и, взмахнув на прощание рукой, исчез в яркой вспышке.
Усаги тяжело вздохнула и вернулась в постель, которая теперь без Сейи казалась слишком большой и пустой.

Сон ее был недолгим, нарушая все свои привычки, она проснулась на рассвете, когда только-только солнечные лучи начали будить спящую землю.
— Сейя! — не открывая глаз, с надеждой в голосе позвала Усаги, отчаянно желая, чтобы он уже вернулся.
Но, увы, мечта ее не исполнилась, ей никто не ответил, и оставалось только ждать. Она поднялась с постели и, приведя себя в порядок, начала убирать спальню, которая за несколько дней превратилась во что-то невообразимое. Усаги подняла с пола футболку Сейи и невольно засмеялась. Похоже, что он при каждом своем посещении взял за правило оставлять у нее свои вещи, сначала это была куртка, а теперь вот и полный комплект мужской одежды. Собрав и аккуратно сложив разбросанную по полу одежду, Усаги принялась убирать посуду, оставшуюся после ужина в постель, приготовленного ей вечером Сейей. К ее удивлению, он оказался весьма неплохим кулинаром и все это время постоянно ее баловал. Думая о Сейе, она механически продолжала уборку, и вскоре комната засияла чистотой. Довольная результатом своей работы, Усаги вышла на балкон, подставляя лицо лучам утреннего солнца. Из блаженного состояния ее вывело неприятное ощущение пристального взгляда, направленного на нее. Она опустила вниз синие глаза, и губы ее раздвинулись в очаровательной, радостной улыбке.
— Доброе утро, Сецуна, — первой поздоровалась она, перегибаясь через перила.
— Доброе утро, — улыбнулась в ответ хранительница ворот времени. — Можно войти?
— Конечно, — кивнула головой Усаги и бросилась открывать дверь. — Проходи, пожалуйста, — сказала она, пропуская гостью в гостиную. — Я сейчас приготовлю чай.
— Не надо, спасибо. Я пришла, чтобы поговорить с тобой, — остановила ее Сецуна.
— О чем? —глаза Усаги широко раскрылись от удивления.
— Знаешь, девочки волнуются за тебя, они сказали, что тебя не было несколько дней. Скажи, с тобой все в порядке? Я ведь чувствую, что что-то произошло. — Сецуна внимательно вгляделась в чуть порозовевшее лицо Усаги.
— Они зря беспокоились, я уже говорила и Ами и Рей, что у меня все в порядке. Впрочем, кое-что действительно произошло. Помнишь, несколько лет тому назад, ты мне сказала, что будущее тем и прекрасно, что не определено, и мы можем в любой момент изменить его? — ответила Усаги, отворачиваясь к окну.
— Он вернулся? Правда, принцесса? Ты была с Сейей, — уже не спрашивала, а, скорее, констатировала факт хранительница времени.
— Да, — просто ответила Усаги, отрывая глаза от окна и прямо встречая взгляд карих глаз. - Все это время мы были вместе. Я решила изменить свое будущее, Сецуна. Когда вернется Мамору, я поговорю с ним и скажу что остаюсь с Сейей. Надеюсь, он простит и поймет, что я ничего не могу поделать со своим сердцем. Я ведь честно пыталась бороться со своими чувствами, но у меня ничего не вышло.
— Ты хорошо подумала принцесса? — спросила ее Сецуна.
— Конечно! Я абсолютно уверена в том, что делаю, особенно теперь, — загадочно улыбнулась Серенити. — Сегодня ночью зародилась новая жизнь... Мы с Сейей создали ее, — продолжила она, бережно положив руку на свой живот.
— Ты уверена? — в вечно печальных карих глазах заискрилось сомнение, смешанное с удивлением.
Ответом ей были только укоризненное молчание и легкая улыбка. Тишина, повисшая в комнате, была прервана внезапным громким стоном, сорвавшимся с губ Усаги.
— Что с тобой? — услышав его, в тут же секунду сорвалась с дивана Сецуна и бросилась к Усаги, согнувшейся от внезапной боли, пронзившей ее тело.
— Сейя, — прошептала она, с трудом переводя дыхание. — Сейя… с ним... что-то случилось, я чувствую это. Я должна найти его, — с этими словами Усаги выпрямилась и, не дав Сецуне опомниться, перевоплотилась в принцессу Серенити и растворилась в воздухе.

Она очутилась в совершенно незнакомом мире. Странный красноватый свет струился с неба, освещая поляну, на которой стояла Серенити, и руины дворца, дымящиеся неподалеку. Она огляделась вокруг, остро ощущая присутствие боли и смерти витающей в воздухе.
— Сейя, где же ты?, — шептала она, с ужасом разглядывая следы разыгравшейся вокруг чужой трагедии, совершенно не думая о том, что враги, погубившее этот мир, могут быть еще здесь.
Она должна была найти его. В неясном рассеянном свете она увидела чьи-то длинные волосы, раздуваемые ветром, и кинулась в ту сторону.
— Тайки, — с ужасом прошептала она, приблизившись к поверженному Творцу, даже не прикоснувшись к нему, она точно знала, что он мертв.
"Тайки, но где же остальные, где Сейя, Ятен, где их принцесса? И что здесь произошло?" - Жуткий страх охватил ее, и она бегом кинулась к развалинам когда-то прекрасного дворца, надеясь найти там хотя бы одну живую душу.
Но там тоже было пусто, мертвая тишина, разрушаемая только ее шагами, чудовищной тяжестью давила на принцессу, пришедшую из другого мира. Серенити шла по пустынным залам с обуглившимися полуразрушенными стенами. Дорога привела ее, как ей показалось, в тронный зал. Наверное, раньше это было прекраснейшее место во дворце, но теперь, теперь это была почти дочерна обгоревшая комната, сквозь отсутствующий потолок заливаемая все тем же странным, нереальным светом, освещающим мертвые тела демонов, валявшиеся на полу. Осторожно ступая среди мертвых врагов, принцесса вышла на середину залы и беспомощно застыла, увидев зрелище, открывшееся ее глазам. На окровавленном полу лежало распростертое тело принцессы Оливии, а рядом, протянув к ней руку в последнем, немом жесте любви и преданности, лежал мертвый Звездный Сейлор Целитель. Приняв на себя удар, предназначавшийся его принцессе, он умер, как и жил, бесконечно преданный своей единственной любви, но, к сожалению, его жертва не смогла спасти ее.
— Сейя, Сейя, — начала звать охваченная ужасом Серенити, в отчаянии предчувствуя самое страшное.
Она закрыла глаза и, прислушавшись к голосу своего сердца, пошла, повинуясь его зову, навстречу судьбе. Когда она открыла глаза, она увидела, что уже вышла за пределы дворца, и что недалеко от нее среди огромной груды поверженных демонов, лежит тот, кого она так долго искала.
— Сейя! — бросилась к возлюбленному Усаги. — Сейя, очнись, прошу тебя!
Услышав любимый голос, который никак не мог быть реальным в этом мире, Сейлор Воин открыла глаза.
— Ты?... — выдохнула она, не веря себе, вглядываясь в прекрасные черты склонившейся над ней девушки. — Это действительно ты? Что ты здесь делаешь, как ты сюда попала?
— Я пришла за тобой, — ответила Усаги, сама того не желая, заливаясь слезами.
Собрав последние силы, Сейлор Воин подняла руку, перчатка с которой, разодранная в клочья, лежала где-то среди поверженных врагов, и стерла слезы с бледной щеки золотоволосой красавицы.
— Не надо…Уса, прости… но я… не смогу… исполнить свое обещание, — прерывающимся от почти нестерпимой боли голосом прошептала она.
— Нет! Ты не можешь… ты не можешь оставить меня, ты ведь обещал, — в отчаянии твердила Серенити, не желая верить в страшную неизбежность.
— Я помогу, я вылечу тебя, — прошептала она, доставая серебряный кристалл.
— Нет, это бесполезно, ты ничего не сможешь сделать, — покачала головой, Сейлор Воин, — слишком поздно. Прости.
— Нет! — закричала Усаги, сжимая ее лицо в своих ладонях. — Ты не можешь меня оставить, не теперь. Я люблю тебя, и ты нам нужен.
— Нам? — вопрос засветился в наполненных любовью и болью глазах умирающего Воина.
— Нам, — повторила принцесса, беря обеими руками ее слабеющую руку и кладя ее себе на живот туда, где уже жил их ребенок.
— Ты... — догадка, казавшаяся невероятной, яркой вспышкой озарила затухающее сознание, и, собрав в одно целое оставшиеся силы, страстное желание жить и все огромную любовь, жившую в сердце, она вернулась в облик Сейи.
Надежда на лучшее с новой силой вспыхнула в душе Усаги, ее показалось, что вот теперь все будет в порядке. Разжав руку, Сейя протянул ей звезду-талисман:
— Отдай это... ей, — прошептал он, едва заметно гладя начинающими неметь пальцами другой руки складки ее платья, за которыми уже развивалась новая жизнь.
— Сейя...
— Я...люблю тебя и его, — задыхаясь, торопясь сказать, пока еще есть время, произнес Сейя. — Помнишь, что я тебе тогда сказал? Воин жив, пока цело его...
— Сейя! — душераздирающий вопль нечеловеческой боли вырвался из груди Усаги. — Сейя, — рыдала она, прижимая к себе его безжизненное тело.
Она не знала, сколько времени провела, оплакивая свою любовь. Когда она обрела способность видеть и ощущать, ее окружала беспроглядная мгла. Бережно уложив на землю уже холодное тело Сейи, она склонилась и поцеловала его губы, которые теперь никогда не раздвинутся в ласковой, чуть поддразнивающей улыбке.
— Прощай, — смахнув слезу, шепнула она и, прижав к груди прощальный подарок, покинула чужую планету, погрузившуюся во мрак безвременья и вечной ночи.

Рей напряженно вглядывалась в танцующее пламя, пытаясь найти ответы на вопросы, мучившие ее в последнее время. Губы, шептавшие заклинания, не останавливались ни на секунду, темные глаза, не мигая, смотрели прямо в огонь, в котором внезапно появилось знакомое лицо.
— Усаги? — вскрикнула от неожиданности Рей, и видение тут же исчезло.
Усаги, Усаги в беде, предчувствия ее не обманули, впрочем, как и всегда. Раздумывать было некогда, и, резко поднявшись, Рей, побежала к своей машине. Она неслась на предельно возможной скорости по улицам Токио, стараясь как можно скорее добраться до дома Усаги. Громко взвизгнув тормозами, машина резко остановилась у знакомых ворот. В доме, стоявшем за ними, было тихо, ни в одном окне не горел огонек, гостеприимно приглашая войти внутрь. К удивлению Рей, входная дверь была открыта. Не желая рисковать, Рей вытащила жезл и, впервые за долгое время перевоплотившись в воительницу Марса, вошла в темную прихожую.
— Усаги, — позвала она, настороженно прислушиваясь к звенящей тишине в ожидании ответа.
Дом ответил ей могильным молчанием. Окруженная полной темнотой и оглушающей тишиной всеми покинутого дома, Рей добралась до комнаты Усаги и только там решилась включить свет. Яркий свет залил, казалось, пустую комнату. Оглядевшись вокруг, Марс остановилась на месте, не в силах пошевелиться. На кровати в застывшей позе, сжимая в побелевших руках футболку, сидела Усаги, нет, не Усаги, а принцесса Серенити. Замешательство Рей длилось не более нескольких секунд, она бросилась к кровати и опустилась на колени перед своей принцессой.
— Усаги, Усаги, что случилось? — спрашивала Марс, не смея к ней прикоснуться, сама не зная почему.
Усаги долго не отвечала, затем, словно сквозь плотную пелену до нее достучался настойчивый голос, она подняла глаза, и сердце Рей рухнуло в пропасть, наполненную самыми ужасающими страхами, увидев их мертвый взгляд.
— Он умер, — пустым голосом ответила Серенити, глядя мимо своей подруги куда-то в пустоту. — Он умер.
— Кто? Про кого ты говоришь? Кто умер? — непонимающе переспрашивала Рей вновь замолчавшую принцессу . — Мамору? Ну говори же, Усаги!
— Сейя. Сейя умер и больше не вернется ко мне, — безжизненным голосом, едва слышно проговорила та.
— Сейя? - в голосе Рей послышалось искреннее удивление. — Но почему Сейя? Да говори же ты!
И она бесцеремонно начала трясти Усаги за плечи, пытаясь привести ее в чувство, разозлить, что угодно, лишь бы вывести ее из этого состояния. Она остановилась только тогда, когда Усаги закричала от боли, которую начали причинять настойчивые руки Рей.
— Говори! — потребовала Воин Огня. — Все эти дни ты была с ним? И когда я звонила тебе, тоже?
Легкий кивок головы в ответ подтвердил ее слова.
— Я ничего не понимаю, — устало произнесла Рей, опускаясь на кровать рядом со своей принцессой. — Почему Сейя?
— Я люблю его, — ответила Усаги, повергнув Рей в шок своими словами.
— Любишь? — переспросила та, недоуменно глядя на печальную девушку. — А Мамору? А Хрустальный Токио? А ЧибиУса?
— ЧибиУсы не будет, — прервала ее вопросы Серенити.
— Почему? — удивлению Рей не было границ.
— У королевы Серенити может быть только один ребенок, — по-прежнему не глядя на нее, произнесла принцесса.
Минута прошла в молчании, прежде чем Рей поняла смысл только что сказанных принцессой слов.
— Ты ждешь ребенка от Сейи? — только и смогла выдавить из себя Рей, не отводя ошеломленных глаз от Усаги. — А как же Мамору?
— Мамору? Когда он приедет, я поговорю с ним и отменю свадьбу, — неожиданно твердо заявила принцесса, в первый раз за все время разговора взглянув прямо в глаза Рей.
На какой-то миг Рей задумалась, а затем ее глаза вспыхнули фиолетовыми искрами, ответ, спрашиваемый у храмового огня, сам возник в ее голове.
— Нет, ты ничего ему не скажешь! — убежденно произнесла она. — И ты выйдешь за него замуж!
— Рей, ты что? Я не могу, — пыталась протестовать Усаги, но была прервана решительным голосом подруги, который, казалось, зазвенел в комнате.
— Можешь! — отрезала Рей. — Будущее Земли зависит от тебя! Пойми это, наконец! Ты должна выйти замуж за Мамору и вместе с ним воссоздать Серебряное тысячелетие. Пойми, — голос Рей неожиданно смягчился. — Одна ты не сможешь этого сделать. Я не знаю, как получилось, что ты влюбилась в Сейю. Конечно он был достоин твоей любви. Думаю, с ним ты могла бы править в Хрустальном Токио, но, Усаги, он умер, а Мамору жив. Ты ведь любила Мамору и любила сильно, ваша любовь насчитывает множество веков, поверь, он сделает тебя счастливой.
— Но ребенок... — попробовала возразить Усаги.
— Ты ему ничего не скажешь, и он будет считать его своим, — пожала плечами решительная воительница Марса.
— Но Мамору не заслуживает, чтобы его обманывали, — сопротивлялась принцесса, которой были не по душе обман и ложь.
— Ты права, но ведь он не заслуживает и той боли, которую причинят ему твои слова о том, что ты его больше не любишь. Он ведь дорог тебе, Усаги, поверь, так будет лучше для всех, — умоляющий взгляд фиолетовых глаз встретился с наполненными болью синими глазами.
— Я не знаю... — покачала головой Усаги, примеряя на себя роль, которую ей придется играть всю свою жизнь.
— Она права, соглашайтесь, принцесса, — раздался позади них тихий, печальный голос.
— Сецуна? — вскрикнула Рей, резко оборачиваясь к распахнутой двери.
— На кого будет похожа моя дочь? — неожиданно спросила Усаги, вставая и подходя к окну.
— Вы видели ее, принцесса, — грустно улыбнувшись, ответила Сейлор Плутон.
— Значит, все так, как должно быть, — тихо произнесла Серенити, глядя сквозь стекло на звездное небо туда, где умер ее любимый. — Ничего не изменилось в будущем. Моя судьба определена, и ничто не может изменить ее, как бы я не пыталась...

Будущее было таким, каким видела его Сейлормун. Было возрожденное Серебряное Тысячелетие, был Хрустальный Токио, в котором правили королева Серенити и король Эндимион, была Маленькая Леди — их дочь. Все это было, и были несколько дней в году, когда глаза королевы наполнялись грустью, и она запиралась в самых дальних покоях огромного дворца, куда не мог войти ни один человек. Она перебирала старые вещи, бережно хранимые ею: маленький брелок в форме медвежонка, старую мужскую одежду, хранившую, как ей казалось, до сих пор тепло и запах любимого, звезду-талисман, которую она хранила, не решаясь отдать ее Маленькой Леди.
Никто, ни король Эндимион, ни Маленькая Леди, ни верные подруги, никто не знал, почему в эти несколько дней каждый год королева плакала, стоя у распахнутого настежь окна, не сводя печальных глаз с неба. Сначала они, конечно, пытались узнать это, но Серенити никогда не сказала им ни слова, не раскрыла тайны. И поэтому король Эндимион только терпеливо ждал, когда пройдет грусть его жены, и она вновь станет прежней. Никто не знал, кого оплакивает Серенити, кроме двух человек, страстной надежде которых на то, что их королева забудет пришельца из другого мира, так никогда и не суждено сбыться.